Алексей ГРЕКОВ
Опубликовано на информационно-аналитическом портале
Контракты.UA
4.05.2012
«Я никогда не позволял школе вмешиваться в моё образование». Под этими словами Марка Твена подписались бы все великие предприниматели, начиная с Томаса Эдисона и Сергея Королева и заканчивая Стивом Джобсом и Сергеем Брином.
— Чем хуже ваши школьные оценки, тем больше у вас шансов стать хорошим предпринимателем! — говорит молодой человек, и аудитория, состоящая сплошь из директоров школ и чиновников от образования, с готовностью смеется и рукоплещет. Действие происходит в Братиславе (Словакия), куда на традиционную ежегодную конференцию съехались представители европейских независимых школ. Конференция, правда, посвящена не вполне традиционной для образования теме — «Молодежное предпринимательство», но для Европы эта тема как нельзя актуальна.
Кризис ударил, прежде всего, по молодым. Безработица среди молодежи до 25 лет зашкаливает (в Словакии — 34%, в Греции — почти 40%, в Испании — более 50%), поэтому стало критически важным, чтобы подростки сами научились создавать себе рабочие места, а не ждали бы, что их кто-то заметит и наймет.
Михал Трубан, молодой словацкий предприниматель, чьи слова я процитировал выше, в свои 20 с небольшим создал несколько успешных проектов в сфере интернет-маркетинга, хостинга и поддержки пользователей, но себя он позиционирует прежде всего как успешного блоггера, как бы намекая: деньги-деньгами, но главное — самовыражение и самореализация.
— Я повторяю, как мантру: не ковыряться в мелочах, а «думать по крупному», — вот то, чему хочет научиться молодежь у своих наставников, — говорит Михал, — а учителям нужно знать: мир больше, чем они себе это представляют!
Его сверстник и тезка, Михал Мешко, основатель крупнейшего в Словакии интернет-магазина, подхватывает:
— Я думаю, школам следует провоцировать и поощрять креативность своих учеников, вне зависимости от того, чему и как они учатся. Потому что именно креативность ведет к инновациям и предпринимательству, а это жизненно важно для развития нашей страны.
За наших словацких друзей можно только порадоваться: они воспитали истинных граждан и патриотов, но главное — они воспитали предпринимателей, людей готовых действовать и брать на себя все риски, из действий проистекающие. А это куда сложнее, чем воспитывать бездумных и безответственных исполнителей.
Независимые школы — структуры для нас необычные, поэтому я вкратце поясню. В большинстве европейских стран школы бывают муниципальные (финансируемые из бюджета), независимые (финансируемые… из того же бюджета!) и частные (финансируемые общественными, религиозными или коммерческими организациями). Частных школ, как правило, немного, зато независимых от одной трети до двух третей от общего числа школ.
От чего же не зависят независимые школы? В общем и целом — государство не вмешивается во внутреннюю образовательную политику школы, а во многих странах — даже не требует соблюдения каких-либо единых учебных процедур и программ, зато проверяет выпускников «на выходе». Если результаты экзаменационных тестов удовлетворительные (а на практике они, чаще всего, выше, чем у большинства выпускников муниципальных школ), государство и дальше сквозь пальцы смотрит на любые эксперименты, проводящиеся в стенах независимых учебных заведений. Так что такие школы, скорее, исследовательские центры, чем «детские заведения казарменного типа», к которым привыкли мы.
Может ли государство прекратить финансирование независимых школ? В большинстве европейских стран — нет, поскольку в их образовательных законодательствах заложен принцип «деньги ходят за детьми», что значит — на каждого ученика причитается определенная денежная сумма, и какую бы школу ребенок не выбрал, деньги эти будут перечислены в полном объеме соответствующему учебному заведению.
Справедливости ради надо отметить, что обучение в независимых школах требует от родителей некоторых дополнительных затрат, но, как правило, сумма эта не заоблачная. Можно сказать, что обучение ребенка в независимой школе финансируется государством и родителями в отношении 50% на 50%.
С другой стороны, за каждый евроцент, выделенный государством, администрация школы отчитывается перед проверяющими финансовыми органами, а всякий, кто имел дело с европейской бюрократией, понимает: пройти такую проверку — дело нешуточное. Вот почему многие директора с радостью отказались бы от государственного финансирования, но ничего не поделаешь — закон есть закон.
Дополнительные средства, получаемые независимыми школами от родителей, идут на улучшение материальной базы и дополнительную оплату труда педагогов. Это приводит не только к тому, что выпускники независимых школ показывают лучшие результаты, но и к возникновению у граждан устойчивого представления: муниципальные школы — это заведения для «лузеров». К сожалению, все чаще это становится самореализующимся прогнозом.
Впрочем, ни интерактивное оборудование, ни замотивированные преподаватели, ни даже психологически комфортная атмосфера сами по себе не делают школу принципиально иной. Пока парты повернуты лицом к доске, у доски стоит учитель, и по звонку одно занятие заканчивается и начинается другое, — мы находимся все в той же школе 200-летней давности, способной научить подчиняться, но не способной научить рисковать.
«Я никогда не позволял школе вмешиваться в моё образование». Под этими словами Марка Твена, я думаю, подписались бы все великие предприниматели, начиная с Томаса Эдисона и Сергея Королева и заканчивая Стивом Джобсом и Сергеем Брином. То, что школьные отличники далеко не всегда успешны в жизни, а троечники — очень часто успешны, — уже стало общим местом в перепалках на форумах. О том, что школа работает вхолостую и «гонит брак», то есть выпускает молодых людей, абсолютно не ориентирующихся в реалиях сегодняшнего мира и не готовых к реалиям мира завтрашнего, говорят даже образовательные функционеры. Но школы не меняются, а значит — не важно, муниципальные, независимые или частные, — все они остаются «школами для лузеров».
Российский форсайт «Образование 2030» предрекает неминуемую скорую кончину традиционной школы — уже к 2020 году. Но европейцы все еще пытаются идти путем минимальных реформ, не затрагивающих основ старой образовательной системы. Оно и понятно: в отличие от украинской школы, европейские учебные заведения (даже муниципальные!) финансируются на порядок лучше, дают более-менее пристойные результаты, и если бы не кризис и не безработица среди молодежи, от предупреждений футурологов можно было бы легко отмахнуться.
В этом смысле Украина нисколько не отстала от Европы: мы находимся в том же тупике. Но, как это ни парадоксально, мы имеем куда более радужные перспективы. Украинская система настолько слаба, уныла и нерезультативна, что нам просто нечего терять в случае отказа от нее и перехода на любую другую, пусть даже несовершенную и/или экспериментальную систему.
Европейские эксперты так и не договорились, что делать и куда двигаться. Но выход из тупика — не обязательно поворот назад. Иногда можно просто взорвать преграду, отделяющую тебя от нового светлого мира.
