В наше время всем приходится нелегко.
Подростки живут в мире, который терроризируют экстремисты;
взрослые живут в мире, который терроризируют подростки.
С точки зрения американских психологов, подросток, или тинейджер (от английского teenager), – это молодой человек в возрасте от 13 до 19 лет, поскольку на -teen оканчиваются названия именно этих чисел. Психологи постсоветского пространства подростками считают тех, кому исполнилось 11 (12) – 15 (16) лет. Стоит отметить, что в условиях современных больших городов, где дети очень рано вступают в контакт с высокими технологиями, переходный период может начаться и раньше, уже в 10 лет, и закончиться позже – в студенческом возрасте.
И так, Вы почувствовали, что период детства Вашего ребенка заканчивается, на пороге подростковый этап. Главное для подростка в это время – самостоятельное приобщение к миру взрослых, которого он может достичь только через противопоставление себя родителям. Ему важно чувствовать себя автономным и равным с ними, но одновременно он очень нуждается в поддержке и признании старших. Сложность для подростка состоит в том, чтобы, с одной стороны, найти и установить правильную дистанцию с родителями, а с другой – испытать собственные возможности. Избежать непонимания и конфронтации можно, если семья постепенно приспосабливается к новой ситуации и родители идут навстречу подростку, меняя прежние правила: ребенку разрешается слушать ту музыку, которую хочется, иногда запираться в своей комнате, переставлять там мебель, иметь карманные деньги, в некоторых случаях не ночевать дома. Это позволяет подростку почувствовать себя увереннее и способствует его отделению от родителей – сепарации.
Подростковая злость – проявление незавершенного отделения от родителей. Раздражение, гнев или даже ненависть в этом возрасте – это проявление тоски по любви, надежды на любовь и отсутствия свободы в проявлении своей любви. Подростки могут испытывать страх: нужен ли я, не отвергнут ли меня, не предадут ли, если я доверюсь родителям? Вдруг они злоупотребят моим доверием, используют его против меня или моих друзей? Если такие опасения подтверждаются хотя бы однажды, подросток увеличивает дистанцию (часто непроизвольно), а родители, чувствуя, что «теряют» ребенка, усиливают контроль, провоцируя его на дальнейшее отдаление, вместо того чтобы искать компромиссы. Вообще переходный возраст – это в каком-то смысле проверка на любовь. Со стороны подростка – часто провокативная: «А если я так поступлю, вы меня примете? Ага, приняли! А если я вот так теперь сделаю, вы еще будете меня любить?..» В некоторых семьях детям приходится прилагать титанические усилия, чтобы на них обратили внимание, и они готовы пойти на многое, чтобы его добиться…
Бывает, что подросток избегает скандалов, ничем не провоцирует родителей и вообще ведет себя очень тихо. Это вполне естественно, если причина – психофизиологическая незрелость и инфантильность, замедленное половое созревание. Если же подросток слишком привязан к родителям, избегает отделения от них, ведет себя так, будто выход в «большой мир» представляет для него опасность – это несет в себе проблему. Ему в любом случае придется повернуться лицом к миру, попытаться завоевать его, испытать свои возможности. Если это будет сделано поздно, многие возможности будут утеряны, новый опыт дастся дорогой ценой.
Однако иногда подростку просто «не выгодно» расти, если он бессознательно чувствует, что у него есть особая роль в семье. Например, он ощущает себя связующим звеном между родителями, цементом, который держит семью: если он их оставит, то все рухнет.
Правильная дистанция возникает, когда отношения с родителями не противопоставлены жизни подростка за пределами дома, а сосуществуют с ней. Его друзья, любовь, занятия интересуют взрослых, но этот интерес не нарушает границ его личности. Но именно родителям очень непросто прийти к таким отношениям. Из-за этого психологи в шутку говорят, что в этот период кризис не у детей, а у родителей. Ведь все происходящее обостряет одновременно два страха: быть покинутым своим ребенком и, наоборот, стать слишком зависимым от него. Иногда, боясь потерять контакт с ребенком, родители начинают многое ему позволять. И им становится еще сложнее добиться понимания и послушания, так как молодые люди все охотнее дерзят, идут на провокации. Однако дерзость – это не свобода. Терпеть ее (как и хамство, и грубость) – значит в каком-то смысле опустить руки и оставить подростка пленником своих эмоций, часто жестоких и противоречивых.
Подросток нуждается в ограничениях и запретах. Ему необходимо сталкиваться с препятствиями, чтобы оценить свои желания и возможности. Когда не существует рамок, подросток легко подвергает себя опасности. Он становится заложником сиюминутных желаний, вместо того чтобы учиться планировать свою жизнь. Родители духовно, телесно, финансово отвечают за здоровье и жизнь ребенка, и они обязаны ставить ограничения – это вопрос безопасности и ответственности. Ребенок должен ночевать дома, или родители должны знать точно, где он находится, чтобы в любой момент с ним связаться. Если ребенка просто ставить перед фактом, он, скорее всего, взбунтуется, поэтому правила и санкции лучше с ним согласовывать, стараясь прийти к компромиссу. Допустим, он захотел прийти домой в полночь, а обычно приходил в восемь вечера: можно договориться о возвращении в 22.00. Каждый держит слово и отвечает за свои поступки. Для родителей поиск компромиссов – это вопрос доверия к ребенку, для подростка – сигнал о том, что у него есть тыл, где его всегда примут, поймут, простят и помогут. Что бы ни случилось, он должен чувствовать, что дома его любят – любого. далее >>
